Минцифры: «Государство — не лучший инвестор, уж в игровые проекты точно»
Во второй день Петербургского международного экономического форума прошел круглый стол на тему «Российский геймдев и тренды его развития». Одним из его спикеров выступил Максим Паршин, заместитель Министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации. Мы приводим его речь целиком.
Максим Паршин
Некоторые соображения о возможной государственной поддержке игровой индустрии: сейчас очень много спекуляций на эту тему (то про создание какого-то фонда на $50 млрд, то еще на какие-то совершенно непонятные темы).
Как мы в Минцифры эту господдержку видим?
Долгое время господдержка [российского видеоигрового сектора] строилась по принципу «не мешай», «не трогайте то, что и без того динамично развивалось». Государство — не лучший инвестор, уж в игровые проекты точно. Бюджет — не венчурный фонд.
Игры развивались во многом благодаря кадровому потенциалу нашей индустрии, таланту разработчиков, относительно низкому порогу входа на этот рынок (в первую очередь, если говорить о мобильных играх), а также высокой маржинальности (если проект был успешен) и относительно (в недавнем прошлом) простой монетизации на глобальных рынках.
Напрямую бюджетные средства на развитие игровых проектов не выделялись. Это было осознанное решение, поскольку риск высокий (наряду с высокой прибыльностью, если выстрелит). Это чистый венчур, а государство в чистый венчур не играет. Но в принципе меры поддержки предоставлялись.
Я не буду называть (по понятным причинам), но был предоставлен льготный кредит хорошему крупному игровому проекту на 400 млн рублей. Релиз будет уже в следующем году. Но здесь мы делим риски с банком. Банк, который предоставил кредит, рискует всем телом кредита, он поверил в проект, поверил в команду, предоставил кредит. Здесь бюджет взял на себя компенсацию процентной ставки. Разработчик получил льготный кредит под несколько процентов годовых. Надеемся, скоро увидим эту игру. Называть не могу, поскольку собственники просили это не делать, это может навредить в нынешних условиях (…).
При этом отрасль развивалась, показывала стабильный рост от года к году.
Здесь мы рассматриваем игровую индустрию как часть IT-индустрии. Равноценную и очень важную. Например, в реестре российского ПО — 64 [игровых] продукта, в том числе такие известные на рынке игры, как Warface, «Аллоды».
Также в реестре есть ряд продуктов-тренажеров, это софт с игровой механикой. Они тоже важные, но это не игры в прямом смысле. Это программное обеспечение, которое, если [находится] в реестре, то может пользоваться определенными льготами и преференциями на нашем рынке.
Напомню, что как раз по просьбе игровиков мы инициировали, а Государственная дума и Совет Федерации приняли закон (еще в конце 2020 года), который был направлен именно на развитие игровой индустрии — исключили двойное налогообложение, дали возможность засчитывать входящий НДС, когда покупается реклама или серверные мощности на внешних рынках. Это дало дополнительный импульс развитию индустрии.
Что изменилось за год?
Были абсолютно панические настроения у ряда игроков: все пропало, все, кто был, уехали. Это не так. Отрасль, по нашей оценке, консолидировалась и [сегодня] приспосабливается к новым условиям, развивается.
Логика нашей возможной поддержки строится в общей логике импортозамещения. Сейчас построена управленческая инфраструктура поддержки российских IT-проектов. Это Центр компетенции по замещению индустриального ПО и Центр компетенции по развитию общесистемного и игрового ПО. В рамках этого создан ЦКР по игровым сервисам, в рамках которого, прежде всего, построен ландшафт, отвечающий на вопрос, чего не хватает в части софта для развития игр.
В части ландшафта у нас там много позиций. Все это раскрашено в различные цвета. Зеленый — коробочное российское решение, присутствующее на рынке и конкурирующее с глобальными решения. Желтый означает, что есть хороший задел, оранжевый означает, что что-то есть, но оно так себе (но есть, с чем работать), а серые зоны (их мало, меньше 10%) означают, что аналогов на нашем рынке не найдено, надо предпринимать отдельные решения.
В части игр такой ландшафт тоже был построен. Понятно, что, например, игровые стриминговые и облачные сервисы — тут есть хороший задел, они в желтой зоне, есть хорошие крепкие решения. Игровой движок — в оранжевой зоне. Есть задел. Мы приветствуем, что VK инвестирует в развитие игрового движка. Есть зеленые позиции, с которыми все хорошо. Платформы по распространению игр у нас находятся в зеленой зоне. Они монетизируются, развиваются.
На основе ландшафта мы будем принимать решение (под «мы» я имею в виду в первую очередь рынок), как это будет поддержано. Какие-то вещи (в серой зоне), наверное, имеет смысл заполнять за счет каких-то государственных инвестиций. Но это все-таки исключение. Это весьма специфические проекты, например, связанные с симуляторами, которые, может быть, быстро не окупятся на рынке для разных прикладных и срочных задач. Все остальное, конечно, это рынок.
Инвестиции должны быть негосударственные. Мы исходим из того, что деньги на рынке есть, проекты есть, талантливые разработчики есть. Все есть для того, чтобы проекты были поддержаны за счет негосударственных инвестиций (…).
Внешние рынки. Тут мы в переговорах, прежде всего, с нашими коллегами из Азиатско-Тихоокеанского региона. Говорить о доступе наших разработчиков на эти рынки пока преждевременно. Но мы с большой надеждой на это смотрим. Надеемся, что такие договоренности будут достигнуты.
***
Речь Паршина дополнил Алексей Гореславский, генеральный директор «Института развития интернета» (ИРИ):
Думаю, все услышали основной посыл: на рынке все есть, дерзайте, работайте, все будет хорошо. Но я, как директор «Института развития интернета», позволю себе немного поправить Максима Леонидовича по поводу того, что государство не вкладывает [в игры]. Год назад ИРИ здесь пообещал вложить миллиард в игры и, надо сказать, вложил. Ну, чуть-чуть обманываю. На самом деле, вложил примерно 960 млн рублей, если считать строго календарно.
